На Крайнем Севере, где ветер так силён, что иногда кажется — он разговаривает, а не просто свистит между камнями, стоит маленькое стойбище. Летом туда добраться можно только на вездеходе, а зимой — на снегоходе или на собственных ногах, если ноги терпят мороз лучше человеческой психики. Именно туда и добралась группа туристов — городские жители, уставшие от офисов, кредитов, пробок и еженедельного «правильного питания».

Гид обещал им «настоящий чукотский быт», «погружение в культуру» и «возможность почувствовать себя частью вечной тундры». Туристы, вдохновлённые рекламным буклетом, представляли себе что-то вроде этнографического парка: аккуратные яранги, улыбающиеся люди в национальных костюмах и, возможно, пару домашних оленей, готовых позировать для фотографий.

Но реальность, как водится, оказалась другой.

1. Знакомство

Когда туристы подъехали к стойбищу, первое, что они увидели — огромный дымящийся котёл, вокруг которого прыгали два пацана лет десяти, громко споря, кому сегодня идти за льдом. Возле яранги стоял мужчина в меховой кухлянке, с лукавой улыбкой и выражением лица человека, который всё знает заранее.

– О! Гости из больших городов! – сказал он, прищурившись. – Проходите, не стесняйтесь. Чукча гостью всегда рад.

Гид представил его:

– Это наш хозяин — Тимиген.

Тимиген кивнул:

– Да. Я — Тимиген. А это, – он махнул рукой в сторону котла, – моя кухня. Сегодня праздник живота будет.

Туристы переглянулись — праздник живота звучал многообещающе… но пугающе.

Только они зашли в ярангу, как оттуда вышли две женщины — тоже в мехах, широкоплечие, уверенные, с быстрыми, резкими движениями, в которых читалась привычка к тяжёлому труду. Они оглядели гостей как стадо новых оленей.

– М-м, хорошие, крепкие, – сказала одна.

– Живые, не замёрзнут, – добавила вторая.

Туристы нервно рассмеялись, думая, что это шутка. Но уверенности не было.

2. Застолье

Внутри яранги было тепло, пахло жиром, дымом, сушёным мясом и чуть-чуть — чем-то острым и незнакомым. На полу лежали шкуры, по центру — низкий столик, а на нём стояли деревянные чашки и глиняная бутылка.

– Это национальное питьё, – объяснил Тимиген. – Очень полезное. Дед пил, отец пил, я пью. Правда, иногда видения приходят, но это уже бонус.

Туристы засмеялись, но напиток попробовали.

Первый же глоток покорил их: густой, мягкий, тёплый, немного сладкий, чуть кислый — сложно понять, что это, но пить можно. А главное — согревает так, будто батарею внутрь засунули.

Пили медленно… минут десять. А потом уже быстро.

Разговоры становились громче. Туристы спрашивали:

– Правда ли, что у вас зимой сорок градусов – это нормально?

– Нормально, – кивнул Тимиген. – Но сорок ещё тепло. Холодно — это когда собака к земле примерзает.

– А медведи?

– Медведи тоже примерзают. Если медленно бегут.

Все смеялись.

3. Один лишний глоток

Но в компании был один мужчина — Лёха. Весёлый, шумный, человек, который считает, что «не пьян — не турист». Ему напиток понравился больше всех. Он опрокидывал чашку за чашкой, то тосты говорил, то песни пел, то пытался обнять хозяина яранги.

Через час Лёха внезапно осел на бок, громко храпнул и отключился.

– Хм, – сказал Тимиген. – Быстро его накрыло. Хороший организм. Городской.

Туристы засмеялись.

Но тут две чукчанки, те самые крепкие, поднялись, подхватили Лёху под руки и спокойно, уверенно, как носят большие мешки с олениной, вынесли его наружу.

Туристы опешили.

– Э-э… – сказал один. – А куда его понесли?

Тимиген допил из своей чашки, протёр усы и объяснил таким тоном, будто всё совершенно очевидно:

4. «Куда? На пользу!»

– Куда-кудá, – протянул он. – На воздух.

Туристы переглянулись:

– В смысле — на воздух?

– Ну да, – спокойно ответил Тимиген. – Он же горячий сейчас. Нельзя горячего человека в яранге держать — перегреется. У нас традиция: если человек уснул, его выносят в тундру охлаждаться.

Гид захлопал глазами:

– А… а насколько охлаждаться?

– Смотря кто, – пожал плечами Тимиген. – Если лёгкий, минут на двадцать. Если большой… – он показал ладонью уровень Лёхиного пузa. – То час, а то и два. Главное — не дать мозгу вскипеть. Мы заботимся.

Туристы зашептались:

– Так он же замёрзнет!
– Он же в футболке!
– Его же откапывать потом придётся!

Тимиген отмахнулся:

– Не бойтесь. Наши женщины знают, что делают. Они никого ещё не потеряли. Ну… почти.

Туристы застыли.

5. Погоня

Они выскочили из яранги. На улице яростно дул ветер, снег хлестал по лицам. На белом фоне были видны две женские фигуры, уверенно несущие Лёху куда-то в сторону сопок.

– Эй! – завопил один из туристов. – Верните человека!

Но женщины даже не оглянулись.

Гид пытался успокоить всех:

– Может… правда традиция? Может… это как баня… только наоборот?

– Какая баня наоборот?! – заорал кто-то. – Они его к медведям понесут!

– Или на жертвоприношение!

– Или… или…

Но никто не знал, что именно.

Группа, не согласовав план, бросилась догонять. Бежали, спотыкались, падали, поднимались. Тундра хоть и ровная, но снег — коварный, глубокий, местами до колена. Лёгкий бег превращался в поход десантников.

Женщины же шли спокойно, ритмично, как будто несут не взрослого мужчину, а большую подушку.

Ещё минут пять — и туристы стали отставать.

– Дышать невозможно…
– Ноги проваливаются…
– Я руки не чувствую…

Но любопытство и паника гнали вперёд.

6. Открытие века

Наконец женщины остановились у большого сугроба, покопались в снегу и открыли маленький деревянный люк.

Туристы замерли.

Одна из женщин сказала:

– Всё. Принесли. Пусть поспит.

И они аккуратно уложили Лёху… в тёплый, хорошо освещённый подземный бункер, где уже лежали три местных охотника, тоже храпящие после застолья.

Внутри было тепло, пахло шкурами, сушёной рыбой и… чем-то вроде печки.

Туристы переглянулись.

– Это… что?

Тимиген, который как-то телепортировался следом и стоял рядом, улыбнулся:

– А это наш теплый сонник. По-вашему – «комната отдыха». На поверхности ветер сильный, в яранге жарко. А здесь – самое оно: не замёрзнешь и не перегреешься. Наши предки так делали. И мы делаем.

Туристы выдохнули.

– А почему вы сразу не сказали?!

– А зачем? – удивился Тимиген. – Вы спрашивали — «куда понесли». Я сказал — «на воздух». Мы же дверь на улицу открывали, пока шли. Воздух был? Был.

Все стояли, пытаясь осознать абсурдность момента.

7. Лёха просыпается

Минут через десять Лёха внезапно открыл глаза.

– О! – сказал он, оглядывая бункер. – Классный номер! А мини-бар где?

Женщины, довольные своей работой, ухмыльнулись:

– Хороший турист. Можно на следующий праздник звать.

8. Возвращение

Когда все вернулись в ярангу, Тимиген торжественно разлил ещё по чашке:

– Теперь правильно пьём. Но без падений. Устал человек — сразу в сонник.

Туристы сели осторожнее, уже понимая, что чукотские традиции — вещь специфическая.

– Слушайте, Тимиген, – сказал один турист. – А что было бы, если б мы не пошли за ними?

Тимиген хмыкнул:

– Вы бы пришли утром — а Лёха уже гулял бы с охотниками. Он человек крепкий, понравился бы нашим женщинам. Может, и женили бы на ком-нибудь.

Туристы замерли.

– Женили?!

– Конечно. От спящего всё равно согласие не дождёшься. А днём — мог бы и отказаться. А ночью — обряд бы уже прошёл.

Тишина.

Тимиген рассмеялся:

– Шутка! Шутка! Мы так делали много лет назад. Сейчас уже нет. Теперь всё по-современному.

Туристы дружно выдохнули.

– Ну… обычно нет, – добавил он уже тише.

9. Итог вечера

Вечер закончился весело. Все пели песни — русские, чукотские, придумывали что-то своё. Женщины, которые носили Лёху, рассказывали истории о тундре. Лёха, придя в себя окончательно, уверял, что «ни капли не пьян» и что «ещё мог бы», хотя никто ему уже не наливал.

Когда настало время уходить, Тимиген сказал:

– Запомните: тундра — она как женщина. Её надо уважать. Тогда и холод не страшен, и ветер не злой. А если не уважать — тогда всё. И сдует, и заморозит, и дорогу отнимет.

Туристы кивали, хотя поняли не всё.

10. Послесловие

Уже в городе, рассказывая друзьям, они неизменно начинали историю так:

– Ты не поверишь, что было! Мы сидели у чукчи в яранге, бухали, один мужик вырубился, и тут две местные бабы взяли его и унесли…

И всякий спрашивал:

– А куда его понесли?!

На что туристы, закатывая глаза, отвечали:

– На пользу, куда же ещё! На пользу…

И каждый раз смеялись так же громко, как той северной ночью, когда впервые узнали, что такое настоящий чукотский юмор.

🔥 Глава 2. Северная ночь и новые «жертвы»

После того как Лёху положили в «теплый сонник», туристы сели у яранги. Ветер за окном разгонял снежные вихри, заставляя стены яранги скрипеть и дрожать. Внутри было тепло, уютно, пахло дымом, сушёной рыбой и недавно приготовленной олениной. Но ощущение удивления не отпускало никого.

– Вы серьёзно говорите, что это… норма? – шепнул один из туристов, смотря на тихо посапывающего Лёху.

– Абсолютно, – улыбнулся Тимиген. – У нас так и раньше делали. Устал — на воздух. Горячий — в сонник. Животные любят под снегом — человек тоже.

Женщины, которые «несли» Лёху, рассмеялись. Они выглядели так, словно это была обычная работа, а не перенос туриста, чуть не потерявшего сознание.

– А вы себе представляете? — тихо сказал гид. – Они реально делают это спокойно, как будто несут пакет с олениной.

Туристы переглянулись: кто-то хотел смеяться, кто-то — плакать от смятения.

– А что, если мы просто уйдём? — пробормотал ещё один.

– Не советую, – строго сказал Тимиген. – Здесь тундра, ветер, снег. Можно уйти… и уже не найти дорогу.

1. Новые жертвы

Как только туристы собрались уже успокоиться, к яранге подбежали два ребёнка. Они громко кричали и махали руками:

– Мама! Мама! Пойдем играть!

Но это были не их дети. Две женщины, те самые, улыбнулись и сказали:

– Слушайте, ребята, вам тоже участие. У нас сегодня традиционный ритуал «участие в холодной погоде».

Туристы с ужасом поняли, что «участие» — это не просто посмотреть на костёр, а реально поучаствовать в переносе ещё одного человека. На этот раз добровольцем оказался гид.

– Что? – воскликнул он. – Я что, теперь тоже в сонник?

– Естественно, – спокойно сказала одна из женщин. – Ты показал туристам дорогу, значит, обязан примерить на себя традицию.

Туристы чуть не упали со смеху и ужаса одновременно.

– А если гид замёрзнет? – шептал кто-то.

– Не замёрзнет, – тихо ответила старшая женщина. – Главное — правильно дышать. И довериться.

---

2. Туристы учатся «выживанию»

Следующие два часа прошли в череде смеха, удивления и попыток туристов понять, как вообще выживать в северной ночи. Они участвовали в переносе «тяжёлых туристов» на сугроб, помогали растапливать печку, готовили чай на снегу и даже учились делать примитивные санки для переноса «уснувших» туристов.

Лёха, полностью очнувшись, рассказал:

– Я никогда не думал, что север такой жёсткий. И такие женщины… просто космос!

– Главное, что жив, – сказал Тимиген. – А дальше будет интереснее.

Туристы переглянулись: «Ещё интереснее?»

– Да, – улыбнулся он. – Завтра мы покажем вам настоящий северный «квест»: кто пройдёт ночь на сопках, тот поймёт дух тундры.

3. Тайна подземного бункера

Позже, когда все улеглись отдыхать, Лёха не мог заснуть. Он вспомнил «теплый сонник» и решил заглянуть внутрь.

То, что он увидел, удивило всех: внутри были не только охотники и случайные туристы, но и старики, пришедшие на ночёвку, запасные продукты, олени в мини-стойле, и даже маленькая «чукотская библиотека» с рассказами и легендами.

– Это что ещё за секрет? – прошептал он.

И тут до него дошло: все эти «переносы» — это не наказание, а традиционный способ сохранить тепло и жизнь в суровой тундре.

Лёха почувствовал одновременно облегчение и ужас: он почти поверил, что чуть не стал жертвой северной магии.

4. Ночь на сопках

На следующий день туристов ждала новая «проба на выживание»: ночь на сопках. С собой они взяли только тёплую одежду, термосы с чаем и небольшие рюкзаки.

– Запомните: сопки живут своей жизнью, – предупредил Тимиген. – И если вы их не уважаете — они вас точно не простят.

Туристы шли в снегу, иногда спотыкаясь, иногда падая. Ветер завывал так, что казалось — он разговаривает с каждым лично.

– Смотрите! — крикнул гид. – Там огонёк! Это огонь духов сопок. Никто не смеет подходить близко.

Лёха снова понял: на севере шутки заканчиваются раньше, чем в городе.

5. Развязка

Утром все вернулись в ярангу. Туристы были грязные, мокрые, но счастливые. Они ели оленину, пили чай, смеялись над собой и рассказывали о «ночном квесте» соседям, которые ещё спали в городах, не понимая, что такое настоящий север.

– И куда потом всех понесут? – спросил один турист.

– К себе домой, – сказал Тимиген. – Тот, кто остался жив, — получил опыт.

Туристы переглянулись: опыт — это действительно была самая странная и смешная ночь в их жизни.

Лёха, в который раз шутливо пожаловался:

– Я теперь знаю одно: на севере не шутят. Там реально носишься, как будто твоя жизнь зависит от двух женщин в мехах!

И все засмеялись.

А Тимиген тихо сказал себе:

– Ещё один турист понял, что север — это не отпуск, а школа жизни.